Музеи Киева  Национальный музей «Чернобыль»

По характеру собранного материала и по концепции его подачи музей «Чернобыль» не имеет аналогов

Национальный музей Чернобыля посвящен хронике чернобыльских событий 1986 года, анализу причин и последствий аварии. В его экспозиции насчитывается около 7 000 различных экспонатов, одним из самых сильных элементов по эмоциональному воздействию музейной экспозиции можно назвать коридор, в котором к потолку подвешены таблички с названиями населенных пунктов. Все названия — это имена мертвых ныне городов и деревень, брошенных жителями после аварии.

Здесь можно увидеть уникальные видеоматериалы, компьютерные программы о катастрофе и ее последствиях, действующую трехфазовую диораму «Чернобыльская АЭС до, во время и после аварии», действующий макет энергоблока ЧАЭС, которые расширяют хронологические и тематические рамки музея, усиливают достоверность существующей экспозиции.

Немало представленных в музее материалов опубликованы впервые — документы, карты с грифом «Секретно», фотографии. Все эти уникальные экспонаты, среди которых и реликвии из зоны отчуждения (старинные иконы, предметы народного искусства, местных ремесел, быта жителей Украинского Полесья), и личные вещи ликвидаторов — заставляют задуматься о самых больных проблемах настоящего, среди которых экологические, социальные, духовные убытки, причиненные катастрофой.

Большую роль в экспозиции играют художественно-эмоциональные, философские образы, которые несут значительную тематическую нагрузку, помогают глубже осмыслить общечеловеческую трагедию века.  

Музей стал местом раздумий о прошлом и будущем человечества, местом памяти, храмом надежды и спасения, куда приходят сотни тысяч людей разного возраста, национальности, вероисповедания, для того, чтобы помянуть жертвы Чернобыля и убедиться в необходимости единения усилий всего международного сообщества для полной ликвидации угрозы от радиационной опасности, которая существует и ныне.

Это — один из первых музеев, открытых в независимой Украине. По характеру собранного материала и по концепции его подачи музей «Чернобыль» не имеет аналогов.

Иван Гладуш

Генеральный директор
Национального музея «Чернобыль» Иван ГЛАДУШ:

«МНОГИХ ТЯНЕТ В ЧЕРНОБЫЛЬ…»

…А в национальном музее «Чернобыль» уже побывало более миллиона посетителей

Чернобыльская трагедия изначально перестала быть сугубо национальной — это одна из самых трагических страниц мировой и украинской истории. Украинцы же со «своей» бедой давно уже привыкли к всеобщему вниманию и соучастию. Мой хороший приятель-американец Джейсон, навестивший меня минувшим летом в Киеве, на обратном пути к себе домой специально сделал крюк из Москвы: «Хочу, — говорил он, — непременно побывать в вашем Национальном музее «Чернобыль», собственными глазами увидеть, как все это было на самом деле».

Джейсону очень повезло: в музее нас ожидал человек, который с «нуля» создавал его собственными руками и вот уже два десятка лет является его неизменным руководителем. Имя этого человека — Иван Дмитриевич ГЛАДУШ, генерал армии. Тот самый генерал, который в год трагедии был министром МВД Украины и который одним из первых ступил на пылающую землю Чернобыльской АЭС, а затем бессменно выстоял на этом посту с полудня 26 апреля до 14 декабря 1986 года — до того самого момента, пока дышащий жаром реактор четвертого энергоблока не укротили саркофагом.

Вот так рассказ И.Д.Гладуша превратился в своеобразную экскурсию по музейным залам, поведал нам то, на что есть зримые свидетельства в экспозиции музея — «очевидца» чернобыльской трагедии.

Национальный музей «Чернобыль»

Колокола Чернобыля

Образцы техники

— В ночь трагедии я был в командировке, ночевал в небольшой гостинице под Харьковом, — начал свой рассказ Иван Дмитриевич. — Вдруг около двух часов — телефонный звонок: «Товарищ министр, докладывает генерал Смирнов. У нас тут ЧП небольшое — пожар на Чернобыльской станции…» — «Брось, Иван Ефимович, — говорю ему, — мы же не дети. Из-за небольшого пожара у тебя духу не хватило бы звонить министру среди ночи. Что там случилось?» — «Не могу доложить точно…» Словом, на утро был я уже в киевском аэропорту, а оттуда — вертолетом до самой станции, к полудню добрался вместе с назначенным только что председателем Государственной комиссии по ликвидации последствий аварии Борисом Евдокимовичем Щербиной…

Врезалось в память: солнечный день, вокруг роскошно цветут деревья, а над ними висит зловещее — ярко-голубое с красным — зарево. Это «светилась» радиация, она достигала 4000 рентген в час…

Тогда порядок был своеобразный: без команды свыше, лично генсека ЦК КПСС Горбачева никто ничего из серьезных вещей делать не имел права. Поэтому Щербина звонит председателю Совета Министров СССР Рыжкову: «Нужна экстренная эвакуация…» — «Я доложу...» Еще звоним, отвечает: «Горбачев сказал: не паниковать…» Тогда Щербина зовет меня и первого секретаря Киевского обкома партии Ревенко: «Что думаете?» — «Надо срочно эвакуировать людей», — говорим. — «Но знайте: всех нас исключат из партии». — «Значит, будем беспартийными…» Правда, вскоре нас все же догнал звонок из Москвы: «Даем добро на эвакуацию». И уже к полудню следующего дня стянули мы 1100 автобусов, практически к каждому подъезду подъезжал автобус в сопровождении милиционера. За 6 часов эвакуировали 51 тысячу человек. Конечно, чтобы избежать паники, мы говорили людям неправду: дескать, дня на три уезжаете, ничего, кроме документов и денег, не берите. Хотя понимали и знали: на эту землю люди скоро не вернутся. Или вообще никогда не вернутся…

О том, как и какой ценой мир был спасен в ту пору от атомной катастрофы, сказано и написано за 25 лет много. Замечу лишь характерную деталь: добровольцев, желающих лично участвовать в ликвидации последствий аварии на ЧАЭС, грудью броситься, как в войну, на амбразуру, было так много, что одна из моих задач состояла в том, чтобы не допустить на объект лишних. В целом же, через огненное горнило прошло около 600 тысяч человек. В том числе и 32 тысячи моих сослуживцев — сотрудников милиции и внутренних войск, 5 тысяч из них мы уже похоронили…

Вот на такую чернобыльскую «амбразуру» бросились и донецкие шахтеры. В начале мая 1986 года, напомню, была реальная угроза того, что реактор осядет и рухнет в воду… Ведь что такое он, реактор? Настоящий самовар, который стоит на железных «ногах», внизу — вода для его же охлаждения. Но эти «ноги» способны выдержать температуру не более 2600 – 3000 градусов, выше этой отметки металл становится вязким, как пластелин. Случись, «самовар» сядет в воду, то получился бы уже взрыв не атомный, а водородной бомбы, который смел бы все на своем пути в радиусе 300 километров. Поэтому стояла задача: подлезть под реактор, подвести туда охлаждающий газ, который заменил бы воду. Вот шахтеры, приняв для смелости и отчаянного рывка по стаканчику чистого спирта, делали трехминутный бросок на «амбразуру» — рыли лаз, затем шла следующая группа добровольцев… Реально: эти люди, вслед за самыми первыми пожарными расчетами на пылающем после взрыва реакторе, во второй раз спасли мир.

В экспозиции музея

Но и на сегодня в искалеченном реакторе остается, по разным подсчетам, минимум 100 тонн топлива. Это — очень много. Но главное: никто не знает, как оно себя поведет завтра или через 50 лет, если его нарушить, потревожить. Поэтому в свое время было принято правильное решение, и его одобрила мировая общественность, — надежно накрыть-упаковать четвертый блок ЧАЭС. Чем быстрее, тем лучше. Ведь на нынешнем саркофаге, который возводился 25 лет назад в спешном, экстремальном режиме, давно появились трещины, их общая протяженность составляет уже 380 километров, каждая такая трещина «дымит» понемножку…

На то существует большая программа — так называемый «французский вариант». Работы ведутся активно и надежно, на все предусмотрено финансирование. Хотя ряд государств, которые по международным обязательствам должны быть донорами проекта «Укрытие», прикрываясь экономическим кризисом, несколько тормозили работы. А время, как известно, — деньги: вместо плановых 780 млн. долларов уже миллиард нужен.

В экспозиции музея

Очистить и «упаковать» 30-километровую «зону отчуждения» вокруг ЧАЭС — конечно же, нереально. Но уменьшить ее вредоносное влияние на человека, на растения, на почву — вполне возможно, способы есть. И прежде всего — мыть, мыть, мыть… Человек так устроен, что должен жить и всегда надеяться на что-то лучшее. Надежда — главный Бог человека.

Поэтому-то и Чернобыльская зона к себе подпускает. И манит. Я со своими товарищами-генералами каждый год туда езжу. Какая-то особенная ностальгия… Хотя чернобыльских проблем по здоровью имею много. Стараюсь не обращать на них внимания. У меня многолетний режим: в 7 утра подъем, дальше — гимнастика, плавание и, обязательно, на работу. Мужчина должен работать до тех пор, пока его, извините, не вынесут ногами вперед...

В экспозиции музея

Да, многих тянет в Чернобыль. Не только коренных жителей или тех, кто когда-то работал на станции. Вот недавно приехали ко мне два «американца» из Сан-Франциско — мои бывшие земляки по Днепропетровской области. Спрашивают: «Как попасть?» — «Зачем оно вам, хлопцы?» — «Как же так? Это ж не только интересно… Такая катастрофа!..» Поэтому правильное предложение прозвучало недавно от министерства по чрезвычайным ситуациям: нужно организовать постоянный туристический маршрут в «зону отчуждения». Это, в принципе, допустимо. Но такую работу должны выполнять грамотные люди. Ведь как там, в зоне, на самом деле? Вот тропинка чистая, а шаг в сторону — и зашкаливает радиационный фон...

Лодка Полесья

Реликвии из «зоны отчуждения»

…Когда рушился Советский Союз, — продолжает свой рассказ Иван Дмитриевич, — ситуация сложилась так, что я решил уйти на пенсию. Но для того, чтобы ничего не делать, сил хватило только на один месяц и 6 дней. чувствую, больше не выдержу, сойду с ума. Потерял интерес к жизни. Квартира большая, а я в ней — сам, совсем один. Подниматься утром с постели — для чего? Бриться — а зачем? Потому вскочил как-то, привел себя в порядок и решительно направился к министру МВД — тому, что сменил меня на этом посту. «Андрей, — говорю ему, — давай любую работу, чтобы я знал: утром нужно встать, надеть галстук и шагать на работу». Словом, посидели, поразмыслили и решили: чтобы я и при деле был, и дело хорошее сделал — будем создавать настоящий музей «Чернобыль».

До этого ведь как было? Сразу же после взрыва четвертого реактора ЧАЭС и мобилизации личного состава для спасения людей, охраны порядка и безопасности МВД поручило аварийному штабу министерства и политуправлению вести так называемый «бортовой журнал» — фото- и видеосъемку. Он и стал основой первоначальной экспозиции Музея Мужества и Славы, которая была открыта в здании Управления пожарной охраны Киевской области к первой годовщине трагедии... 

И вот уже «под меня» отдали дряхлое помещение на древнем киевском Подоле — там когда-то размещалась 4-я пожарная часть города. Мы это домишко развалили и на его месте построили новое, с виду, поглядите, как настоящая пожарная часть. Там и ворота в боксы на первом этаже есть, и пожарные машины. Рядом поставили медицинскую «Скорую помощь» и военный БТР — технику, которая также в апреле 1986-го реально работала на спасательных работах наряду с пожарными нарядами, а теперь стала экспонатом музея.

Словом, был я и генеральным директором, и прорабом вновь создаваемого музея. Чуть позже создали творческую бригаду во главе с известным киевским художником, лауреатом Государственной премии Украины имени Т.Г.Шевченко Анатолием Гайдамакой. И уже к шестой годовщине трагедии — в 1992 году — приняли первых экскурсантов. С той самой поры здесь побывало свыше миллиона посетителей — это если говорить только о так называемых учтенных, а самому музею присвоено статус «Национальный»...

* * *

…В музейную экспозицию ведет нас символическая Чернобыльская дорога. На ней лежит вырванная с корнями яблоня — библейское дерево жизни. Сочные красные плоды — символ благосостояния и радости — катятся по дороге навстречу посетителям. Это напоминание о том, что жизнь на землях украинского Полесья закончилась в тот самый миг, когда новые сутки 26 апреля 1986 года только начали свой отсчет: 1 час 23 минуты 48 секунд. С этой временной отметки и в течение последующих 25 тысяч лет (немыслимая цифра для нашего сознания!) люди, по идее, не могут нормально жить на искалеченной радиацией земле — именно столько времени, напомним, нужно для полного распада плутония…

Вдоль дороги — указатели с названиями 76 городов и сел Украины, уничтоженных радиацией. Она же, эта дорога, приведет нас к действующей «в трех ипостасях» диораме: Чернобыльская АЭС до, во время и после взрыва станции. Все как бы происходит на наших глазах… Все, как о том поведал очевидец и участник ликвидации последствий катастрофы И.Д.Гладуш...

И вот уже в центре зала установлен покров из уничтоженной церкви Архистратига Михаила, что была когда-то в селе Красном. Вместо купели под ним качается лодка из Полесья — символ Ноева ковчега. Дети, побывавшие в музее, очень часто оставляют в ней свои любимые игрушки. Над лодкой парят два ангела: белый и черный — это Добро и Зло. Еще чуть выше, на самом потолке зала, тревожно мигают «атомные электростанции», расположенные на всех континентах Земли.

В музее — более семи тысяч экспонатов: документы с грифом «Секретно», реликвии из «зоны отчуждения»… И много-много живых лиц на черно-белых фотографиях.

Конечно же, все это — лишь небольшие штрихи к огромной экспозиции Национального музея «Чернобыль», разместившейся в трех просторных залах и соединившей во временном пространстве прошлое и настоящее, наверное, не только Украины — всего мира. Не случайно ведь здесь побывали представители без малого ста стран, в их числе — лидеры многих государств Европы, США, авторитетных международных организаций, церквей.

В эти весенние дни, когда Украина и мир отмечают грустный юбилей — 25-летие чернобыльской трагедии, — музей живет особенно напряженной жизнью, а у 82-летнего генерала армии Гладуша, как никогда, много работы: в столицу Украины съехались тысячи участников и свидетелей тех событий, а также участники Международной конференции «25 лет Чернобыльской катастрофы. Безопасность будущего».

К тихому переулку Хоревому на Подоле непрерывно шли и продолжают тянуться люди. Ведь он, музей, — самый главный «очевидец» былого.

Записал Илья МИРОНЧЕНКО.

Медиа-центр «Первого экскурсионного бюро».

Фото автора.

Апрель 2011.